«Храбрый человек не тот,
кто не испытывает страха,
но тот, кто побеждает страх»

...Рассказывают, что о небе Максим мечтал еще подростком. И, чтобы получить первоначальную летную подготовку, он, преданный болельщик ЦСКА, поступил в Государственное казенное общеобразовательное учреждение Московской области — кадетскую школу-интернат с первоначальной летной подготовкой имени трижды Героя Советского Союза Покрышкина в подмосковном Монино (Щелковский район).

Пока его сверстники, оставшиеся «на гражданке», сидели за партами обычных школ, Максим прошел учебы в этой необычной школе-интернате.

В этом учебном заведении, где школьники становятся курсантами и помимо уроков проходят летную подготовку на вертолетах МИ-2, Максим учился 2 года с 10 по 11 класс. Попал сюда не случайно.

Вот что вспоминает заместитель директора интерната по воспитательной работе Наталья Яскевич:

— Он с самого детства мечтал стать летчиком, просто грезил небом. Учился он хорошо и был очень смелым парнем. Он отважно прыгал с парашютом и всегда подбадривал тех, кто побаивался. При этом он никогда не был задирой. Напротив, был очень скромным и прилежным ребенком. А еще любил труд. Мог после уроков остаться, чтобы стулья починить. Ну а если вдруг субботник, то он в первых рядах. А вот на выходных стремился домой. Говорил: «Мне надо маме помочь с маленькой сестренкой».

Потом был достойный период армейской службы в одной из частей Росгвардии — в 2016-2017 гг. он проходил срочную службу в дивизии им. Ф.Э. Дзержинского (в подмосковной Балашихе).

Официальный представитель Росгвардии Валерий Грибакин сообщил, сослуживцы помнят Моисеева как отзывчивого человека, который стремился помочь людям. В частности, он служил при госпитале, где оказывал помощь пациентам, в том числе тяжелобольным.

Но мечта парня оставалась неизменной — небо, авиация.

Он пошел учиться — поступил заочно в Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации на авиационного техника. Параллельно стал работать бортпроводником.

Таким образом, уже после службы армии в каком-то смысле мечту удалось реализовать — он получил должность стюарда в самой крупной российской авиакомпании «АЭРОФЛОТ». Но бортпроводником отработал всего 1 год и три месяца.

5 мая 2019 года 21-летний Максим Моисеев прибыл на смену — предстоял недолгий полет на самолете «Sukhoi Superjet 100» рейсом SU1492 Москва (Шереметьево) — Мурманск.

По расстановке он мог находиться в передней части самолета, но уже при аварийной посадке он поменялся с одной из бортпроводниц и переместился в хвостовую часть.

И когда вынужденный вернуться в Москву самолет с полными баками горючего в результате аварийной посадки через полчаса оказался охвачен пламенем, бортпроводник Моисеев остался с теми, кто был в хвостовой части самолета. Максим не покидал салон, наверняка, пытаясь выталкивать людей из задней части самолёта...

И ушел в Вечность в числе 41 погибших.

Можно говорить, что это была его работа, но парень не дрогнул. Поступил так, как поступает настоящий герой.

В кадетской школе-интернате в Монино Максима Моисеева вспоминают с теплотой:

«Это был добрый открытый, светлый человек. Очень открытый. Очень добрый. Всегда поможет. Очень спокойный был. Улыбчивый, добрый, мягкий. Неконфликтный, воспитанный. Очень скромный».

Говорят, что с борта самолет последнее сообщение, которое он отправил со своего телефона перед гибелью, было адресовано его девушке (по некоторым данным работает стюардессой), которая ждала его в родном городе: «Я тебя люблю».

В эти часы и дни мы соболезнуем семьям всех погибших, подробнее говорим слова поддержки в адрес тех, кого узнали больше.

Вечером 5 мая 2019 года в семью Максима Моисеева пришла трагедия — дай-то, Бог, пережить ее родителям и близким людям нашего нового героя — моего земляка. Я горжусь тем, что я его земляк...

Представляемая в этой публикации фотоподборка — это своеобразные штрихи биографии Максима Моисеева. Снимков немного, поэтому я размещаю их с кратким пояснительным текстом. Снимки взяты со страницы Максима Моисеева в социальной сети ВКонтакте, который был открыт десять лет под никнэймом Макс Карев (по фамилии матери)...

ВАЖНОЕ ДОПОЛНЕНИЕ!!!
——————
17 часов спустя — 07.05.2019

РИАМО (Региональное информагентство Московской области) — 7 мая 2019, 21:15. опубликовало свой очерк о Максиме — интервью с его мамой.

Юлия Карева, мать героя-бортпроводника Максима Моисеева, трагически погибшего на борту сгоревшего в «Шереметьеве» лайнера, рассказала о детстве и мечтах сына, о его подвиге и последнем СМС любимой девушке.

Это очень подробный, профессиональный, но местами сокращенный материал (всё-таки это не эксклюзив агентства) — см. здесь: 07 мая 2019 в 20:45 | Обновлено 08 мая 2019 в 10:31 Мать героя-бортпроводника Моисеева рассказала о подвиге сына и последнем СМС.

Между тем «Комсомольская правда» опубликовала интервью с мамой погибшего бортпроводника.

В списке жертв только один член экипажа. Это 21-летний бортпроводник Максим Моисеев. Покинуть горящий салон, ему, человеку, знающему самолет как свои пять пальцев, особого труда не составило бы. Но Максим до последнего координировал действия перепуганных пассажиров. Уже зная, чем все может закончиться, он добровольно ушел в хвост самолета. Скольких человек он спас, никто не знает. Мама Максима, Юлия Карева, до последнего не верила, что сына больше нет: искала его по больницам и надеялась на чудо.

О своем сыне женщина рассказала в интервью корреспонденту «Комсомольской правды».

Это интервью, которое в прямом эфире радиостанции «Комсомольская правда» вел Валентин Алфимов, я перепечатываю здесь в полном объеме:

«О ТАКОМ СЫНЕ Я МОГЛА ТОЛЬКО МЕЧТАТЬ»


— Друзья говорят о Максиме как о человеке удивительно скромном. А какой он был сын?

— Максим и правда никогда не был задирой. У нас многодетная семья, и он самый старший из троих моих мальчишек. О таком сыне я могла только мечтать: честный, добрый, отзывчивый. Всегда и во всем мне помогал: надо посуду помыть — не отказывался. Проблем каких-то с ним никогда не было. Учился средне, но заставлять делать уроки не нужно было. Вообще с раннего детства был очень ответственным. А еще просто обожал заниматься с младшими братьями. Мог часами с ними разговаривать, играть, помогать делать уроки. И это все ему совсем не было в тягость. Очень любил футбол и братьям эту страсть привил. Играл в любительской команде. Сейчас так стыдно, что я название вспомнить не могу. А вот болел за ЦСКА. Матчи всегда с братьями смотрел и искренне переживал за любимую команду. Сложнее всего было правду мальчикам сказать. Сейчас старшему, Никите, 17, а младшему, Артему, 13 лет. Они, конечно, очень тяжело переживают эту потерю.

— Максим мечтал стать летчиком?

— У него с самого детства была страсть к небу. Помню, ему лет десять было, пришел из школы и заявил: «Мама, я обязательно стану летчиком». Я тогда к этому серьезно не отнеслась, но с годами эта мечта лишь крепла в нем. Я, конечно, знала, что профессия опасная, но сына никогда не отговаривала. У нас с ним вообще были доверительные отношения. Я всегда и во всем его поддерживала.

— Значит неслучайно в 10 классе поступил в кадетскую школу с летной подготовкой?

— Это было его целью. Он старался и сдал все экзамены. Говорил: «Мама, меня просто тянет в небо». Про первые полеты и прыжки с парашютом с таким упоением рассказывал и, казалось, был абсолютно счастлив в эти моменты. Кадетская школа в Монино из него сделала настоящего мужчину. Он еще тогда, в 17 лет, четко знал, что людей нельзя бросать в беде. После окончания попытался поступить в Краснодарское военное училище, но баллов не хватило, и в итоге он стал студентом Академии морского флота. Но уже через год заявил: «Я должен отслужить и хочу в армию». Я и тут оговаривать его не стала. После окончания службы сын снова заговорил о небе и поступил в Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации. Учился на заочном отделении и сидеть на нашей шее не хотел. Полтора года назад объявил нам за семейным ужином, что устроился в «Аэрофлот» бортпроводником. Говорил, что хоть пока не за штурвалом, но все-таки теперь он летает.

«ПОСЛЕДНЕЕ СООБЩЕНИЕ НАПИСАЛ НЕВЕСТЕ КСЮШЕ»

— Вы следили за его рейсами?

— Да. Я и муж, он Максиму, хоть и не родной по крови, но отношения у них были очень близкие. Мы знали обо всех его полетах. Перед вылетом и сразу после посадки он всегда мне звонил: «Приземлились, мамуль, все хорошо». И после этих слов мое сердце материнское было спокойно. А вот в тот день позвонил только перед вылетом: «Взлетаем, скоро буду в Мурманске».

— Говорят, последнее сообщение со своего телефона он отправил девушке и написал в смс: «Я тебя люблю».

— Да, это послание он направил своей невесте Ксюше. Год назад он привел ее к нам в гости и объявил: «Знакомьтесь, это Ксюша — моя девушка». Мне она сразу очень понравилась: тихая, скромная, милая. Они встретились на работе. Ксюша — тоже бортпроводница в «Аэрофлоте», они ровесники, обоим по 21 году. Полгода назад они стали жить вместе. А в апреле сын сделал ей предложение. Он с таким трепетом выбирал для нее обручальное кольцо и со мной советовался. В июне у них должна была состояться свадьба. Вы даже не представляете, какие они были счастливые, оба светились изнутри. После случившегося мы общались с Ксюшей, она просто убита горем.

— А с руководством «Аэрофлота» удалось поговорить? Что они говорят о трагедии?

— Мне сказали, что мой сын — герой, что он спас много людей. Оказалось, что в тот день, уже после того, как самолет загорелся, он поменялся местами с бортпроводницей, которая должна была находиться в хвосте самолета. Девушка, как и Максим, хорошо понимала, что в эпицентре пожара выжить шансы невелики. Она испугалась, и Максим сразу согласился поменяться с ней местами. Но я никого в случившемся не виню. Сын поступил так, как должен был это сделать настоящий мужчина.

В КРЫМУ СПАС ТОНУЩЕГО МУЖЧИНУ

— Он всегда был таким смелым?

— Расскажу один случай. Когда ему было 15 лет, мы всей семьей отдыхали в Крыму. Я загорала на берегу и вдруг вижу, что Максим бросился в море на помощь к мужчине, который тонул. Я тогда не на шутку испугалась, все-таки он был еще ребенком. Мужчина уже ушел под воду, но Макс нырнул и вытащил его прямо за волосы. Было непросто, но он сумел вытащить его на берег. Я потом говорила сыну, что он настоящий герой, что горжусь им. Но в ответ он сказал: «Я ничего такого не сделал, любой человек на моем месте поступил бы так же». Еще в школьные годы он помог друзьям выбраться из горящего дома. Но про этот случай я почти ничего не знаю. Тот еще скромняга был.

— После авиакатастрофы поступали противоречивые данные о погибших. Максима объявляли, то мертвым, то живым.

— Это самые страшные минуты в моей жизни. Действительно, никто ничего конкретного не говорил. Мы с мужем верили в лучшее и искали Максима по больницам города. Но надеждам этим не суждено было сбыться. Осознание, что я его больше никогда не увижу, до сих пор не пришло. Не знаю, смогу ли когда-то это принять или нет. Да и о похоронах еще не думали. Официально он будет признан мертвым только после экспертизы ДНК, я еще вчера сдала пробу.

Первоисточник: «Комсомольская правда»